Что пили и курили русские цари и советские вожди.

О том, что представляет собой похмельный синдром, знают многие. Сильная головная боль, ужасная сухость во рту и прочие неприятные симптомы напоминают утром о бурно проведенном вечере. Обычно в этом случае предпочитают отлежаться, потратив целый день на выздоровление. А что делать, если ты – глава огромной державы - и государственные дела требуют срочного внимания? Русские правители на случай похмелья имели свои рецепты, которые помогали быстро встать на ноги.

«Покушать похмелья»

«Веселие Руси есть пити» – авторство этого выражения часто приписывают святому равноапостольному князю Владимиру, крестившему Русь. На самом деле это миф, не имеющий к реальности никакого отношения. Тем не менее князь был большим любителем закатить пир со своей дружиной. Естественно, без горячительных напитков пиршества не обходились.

Лучшим средством максимально быстро прийти в норму после обильных возлияний у древних русичей была баня. Благодаря высокой температуре начинается активное потоотделение, при этом открываются поры и происходит вывод вредных отходов из организма. Кроме того, баня ускоряет обмен веществ и улучшает кровообращение. Владимир и его дружинники хорошо знали, что тщательное распаривание, а затем окунание в холодную воду мгновенно возвращает организм к жизни.

На хорошем счету у русских правителей была и специальная похлебка, которая так и называлась – похмелье. Жирная и острая, на бараньем бульоне, она изобиловала большим количеством нарезанных соленых огурцов. Вот только в отличие от бани, облегчение после нее наступает не так быстро.

Об этом, кстати, говорят исторические хроники. Так, в 1445 году войска великого князя Василия II под Суздалем встретились с силами Казанского ханства. Как готовились дать сражение татары неизвестно, зато русский князь и его приближенные пировали всю ночь. Утром они «покушали похмелья», но, увы, сделали это слишком поздно. Если бы битва состоялась на час-два позже, средство бы полностью подействовало. Однако казанцы напали раньше и застали Василия врасплох. В итоге ему пришлось выплатить огромный выкуп – 200 тысяч рублей. Вполне возможно, что это было самое дорогое похмелье в мировой истории.

Пчелиный метод

В XVI веке, во времена Ивана Грозного, стали придумыватьт гораздо более изощренные способы опохмелиться. В это время при царском дворе появляется немало лекарей, которые изобретают всевозможные «чудодейственные» рецепты, которые включают такие ингредиенты, как порошок из клопов-малинников, легушачья слизь и прочие малоприятные вещи.

Но особенно эффективным при дворе Ивана Грозного и других правителей XVI-XVII веков был признан так называемый пчелиный метод. Сначала насекомое должно было ужалить страдавшего похмельем, затем он выпивал стопку. Считалось, что организм испытывал некое подобие анафилактического шока и мигом приходил в себя.

Императорское похмелье

Не менее изощренно опохмелялся Петр I. Русский император, как известно, немало времени проводил в Немецкой слободе на востоке Москвы. Там он встретил свою первую любовь – Анну Монс, там же и предавался безудержному веселью, которое для него устраивали иноземцы. Непременным атрибутом этих посещений были застолья с алкогольными напитками.

Спасал царя от утреннего недомогания особый напиток – рассол, рецепт которого его ближайший приближенный Александр Меньшиков, по легенде, получил от одной знахарки, семья которой из поколения в поколение лечила русских правителей. В напитке в обильном количестве содержалась молочная кислота, калий и натрий, которые все вместе оказывали быстрое воздействие на страдающий от похмелья организм.

Какой смертью боялись умереть русские

Говорят, что Петр настолько высоко ценил этот рассол, что приказал снабдить им обозы с провиантом для армии, которая воевала со шведами в Северной войне. В обозы необходимо было включать несколько бочек с напитком. При этом помимо нейтрализации похмелья рассол обладал способностью восстанавливать солевой баланс организма после физических нагрузок. Возможно, что Полтава и другие замечательные победы русской армии того времени были достигнуты в том числе благодаря этому рассолу.

Кроме того, Петр избавлялся от похмелья узваром. От компота этот напиток отличался особым методом варки и настойки. В похмельный узвар добавляли шиповник и травы, а также мед и зверобой.

Однако самым забавным способом Петра восстановить форму после бурного пиршества было ношение валенок. Дело в том, что овечья шерсть расширяла сосуды и восстанавливала кровообращение в организме. Кстати говоря, в народе считалось, что валенки, надетые на голые ноги после бани, помогают также сохранить мужскую силу.

Кровь, квас и мята

В дальнейшем по мере европеизации России все эти способы были вытеснены «прогрессивными» тенденциями. Так, во времена Екатерины Великой при дворе в качестве противопохмельного средства практиковалось кровопускание. Несчастному могли выпустить пару небольших чашечек крови.

Позже от столь варварского метода отказались. В XIX веке русские правители начинают применять вполне обычные для нашего понимания приемы. Среди них овсяной отвар, а также натуральный квас. К тому же при дворах монарших особ активно использовалась настойка мяты и хмеля, смешанных в разных пропорциях и залитых кипятком.

Какой смертью боялись умереть русские

Хмель и мята – природные транквилизаторы, которые уменьшали психические проявления похмелья. После этого голова прояснялась и царь-батюшка мог вновь приступать к государственным делам.

Способы избавления от похмелья, к которым прибегали в то время русские императоры, не были чем-то особенным: подобные рецепты были хорошо известны и в простом народе.

ГОРЯЧЕЕ ВИНО

«Винокуренными заводами Россия, по изобилию хлебному паче прочих государств, во многих, а особливо хлебородных своих провинциях, весьма переизбыточествует, и в том не только купечество, но и дворянство российское немалые имеет помыслы, и внутрь отечества нашего получают сим знатные прибытки, не упоминая государственного от того дохода» . Заводы эти производили хлебное, или, как его еще называли, горячее, вино. Выделывали его, главным образом, изо ржи и пшеницы. Существовали два основных сорта хлебного вина - простое и двойное или двоенное. Последнее делали из простого хлебного вина методом перегонки. При этом получали продукта в два раза меньше объема закладываемого на дистилляцию простого вина. Оно было более крепким, более чистым и, соответственно, более дорогим.

На азиатских просторах России коренное население для собственного потребления делало горячее вино не из хлеба, а из кобыльего и реже коровьего молока. В официальных документах этот напиток называли арак, тогда как в зависимости от места его могли называть по-разному: рака , арака , аракха . Технология приготовления была достаточно простая: «Молоко квасят и потом дважды или трижды перегоняют в двух крепко смазанных глиняных горшках, из которых спирт течет во вставленную деревянную трубочку. Водка это крепка и производит шумство скорее, нежели виноградные вина» . Эта технология оставалась неизменной практически до конца XIX века.

Были и другие варианты крепких алкогольных напитков из молока. Например, бурятский тарасун . Об этом напитке подробнее смотрите в статье В.М. Станевича .

Тем не менее, хлебные горячие вина разной степени перегонки были основными крепкими алкогольными напитками для потребления народом. Пили хлебное вино повсеместно, от Санкт-Петербурга и Москвы до Астрахани, Сибири и Дальнего Востока. Это был поистине общероссийский крепкий алкогольный напиток. Хлебное вино предлагали кружечные дворы, кабаки, шинки, трактиры, фартинные стойки (типа бара), харчевни, гостиные дворы, погреба. Приобретали его оптом, в розницу, в налив. Дворяне, купцы и другие имущие люди покупали горячее вино, как правило, для выделки водок и других крепких алкогольных напитков в домашних условиях для себя или на водочных заводах - для продажи.

Еще один источник горячих вин - экспорт в Российскую империю. Это были большей частью виноградные горячие вина. Поставлялись и горячие вина на основе разных фруктов - вишни, абрикосов, сливы, но доля их в импорте была незначительной. Их покупали исключительно в Санкт-Петербурге и Москве непосредственно для пития и (или) для выделки на их основе различных ликеров, ратафий и водок. Устойчивым спросом пользовались горячие виноградные вина французские, немецкие («вино горячее из рейнвейна») и итальянские.

ВОДКИ РОССИЙСКИЕ

Водкой в XVIII веке в России называли любую спиртосодержащую горючую жидкость, получаемую «из вина виноградного, хлебного или горячего и других жидкостей через двоение (получение дистиллята в два раза меньше перегоняемого объема. - И.Ш. ) в перегонном кубе на умеренном огне» . Поэтому термин «водка», с одной стороны, был собирательным и мог обозначать любой крепкий алкогольный напиток, включая горячее вино (см., напр., цитату №2 об араке «… водка эта крепка…»). С другой стороны, совершенно четко разделяли понятия «вина горячего» и «водки» как продукта на основе горячего вина. В академическом российском словаре 1789 года термин «водка» определяется как «горячее вино, очищенное от посторонних частиц, помощью перегонки или двоения» .

По происхождению водки были российские и иностранные. Российские водки выделывались большей частью на основе хлебного горячего вина, иностранные - на горячих хлебном, виноградном и фруктовом винах.

Российские водки по своим типажам были очень разнообразными. Их могли выделывать путем многократной дистилляции с различными пряными и вкусовыми добавками. Сладкие водки, или ратафии, получали путем добавления в конечный перегон сахара, мёда или сахаросодержащих плодов и ягод, таких как томленная в печи рябина, калина, верес (плоды можжевельника) и пр. Поскольку все водки были исключительно гастрономическими напитками, аперитивами на закусочном столе, то их имя прописывалось по определенным правилам, рассказывающим потребителю об их технологии и вкусе. Оно было всегда составным: первое слово - тип напитка («водка», «наливка», «ратафия»), указывающее потребителю на технологию его выделки, второе слово - источник вкусоароматической компоненты. Например, «водка лимонная», «водка анисовая», «водка хинная», «ратафия рябиновая», «ратафия абрикосовая», «наливка вишневая» и так далее. При изготовлении водок в домашних условиях их название могло не раскрывать вкусовые особенности и быть абстрактным, «для куража». Например, «приказная», «боярская», «адмиральский час», «сибирская граница».

Наиболее популярные российские водки в XVIII веке

Экспорт российской водки начался при Елизавете Петровне. До этого никто не вывозил российские водки за границу. В 1758 году бригадир Алексей Мельгунов подал доношение в Правительствующий сенат, что «до сих пор никто не возил горячее вино за границу по той особливо причине, что вино простое и водка, какова от подрядчиков в поставке бывает, в иностранных государствах по её худой доброте употребляема быть не может. А бригадир желает в течение 20 лет импортировать разные сорта спиртов и водок, выкуривая их на своих заводах такой доброты, какой в поставках на кабаки не бывает, с платежом пошлин 10 копеек с ведра. Правительствующий сенат разрешил выкуривать на его заводах и возить в разные государства спирты и водки Мельгунову на 10 лет с платежом пошлины с каждого ведра 20 копеек. Правительствующий сенат увидел «следующие пользы»: 1) приращение пошлинного сбора от каждого ведра 20 копеек; 2) за Российский продукт из иностранных государств будут получаемы деньги; 3) распространение коммерции; 4) от заклеймения для курения на те спирты и вина кубов и казанов дополнительный сбор в пользу государства» .

Во времена Екатерины II экспорт российского горячего вина и водок поощрялся. Например, в уставе «О рижской коммерции» 1765 года находим: «§5, 1) Фабрики водочные учредить, чтоб всякие сорта сладких водок на оных деланы были. 2) Каждого, какого б звания он ни был, из дворянства, из купечества, или из мещанства, если только подданный Ея Императорского Величества и довольно имения и искусства к упреждению такой фабрики имеет, к оной допускать без всякого затруднения. З) И с оной водки при отпуске за границу морем, или сухим путем, хотя бы и не сладка и не переделана была, ни казенных, ни городских пошлин десять лет не брать».

ВОДКИ ИМПОРТНЫЕ

Импортные водки потреблялись, главным образом, в Петербурге и Москве. По сырью, из которого они выделывались, различали три типа: хлебные, вейновые (виноградные и плодовые) и наливные (см. рис. ниже). Но главным признаком в импорте напитков все-таки выступало происхождение. На первом месте были водки французские и гданские. «Из всех французских водок Нантская (сегодня это департаменты Loire Atlantique и Vendee . - И.Ш. ) и Пуатуантская (департаменты Vienne, Charente, Charente-Marime и Deux-Sevres . - И.Ш. ) cчитаются лучшими» . Если французские водки выделывались исключительно из виноградного вина, то гданские могли быть как из виноградного, так и из хлебного. Гданские водки, вплоть до времен Екатерины II, были самыми престижными и дорогими водочными изделиями в России. Это единственные водки того времени, импортирующиеся не в бочках, а в стеклянных штофах, упакованных в ящики по 30 - 50 штук.

Гданские и итальянские водки были всегда с явно выраженным вкусом. Самые популярные из них: Анисовая, Франшипанная, Ангеликовая, Можжевеловая, Кишнецовая (кориандровая), Коришневая (коричная), Кларетная, Лимонная, Селлерейная (сельдерейная, м.б. и зорьная), Тысячецветная, Фенхельная, Персиковая, Кофейная .

Импортные водки завозились в Россию исключительно через Архангелогородский (10% от общего объема) и Санкт-Петербургский порты. При портах существовали так называемые отдаточные дворы, где их продавали по фиксированным ценам, которые устанавливала коммерц-коллегия , и исключительно от казны. В середине XVIII века ежегодный объем потребления импортной водки составлял приблизительно 100.000 литров. Из них 8-9 тысяч литров поставлялось в Москву, в другие 25 городов России по 40-100 литров, все остальное выпивалось в Санкт-Петербурге.

Морской пошлинный регламент крепких алкогольных напитков в 1731 году, рублей с ведра *

* Обычно портовая и внутренняя пошлины были связаны с конечной ценой напитка для потребителя, но в эту корреляцию существенно вмешивалась политика.

Правительствующий сенат вместе с коммерц-коллегией всегда пытались регулировать ввоз иностранных водок. Поскольку главенствующая доля их ввоза была представлена французской, она в документах и фигурирует как собирательный образ всех импортных водок.

В именном указе Петра I от 3 декабря 1723 года находим: «Коммерц-коллегии … смотреть и того накрепко, чтобы заморских водок менее вывозили, а употребляли бы больше русские водки». Эта начатая Петром I вечная тема нашего правительства существует и поныне. И снова в 1724 году указ Правительствующего сената: «Его Императорское Величество указал из чужестранных государств в Россию вино французское горячее вывозить столько, сколько Коммерц-коллегии для продажи будет надобно, и в том договор учинен будет, а лишнего и на продажу не вывозить. Также смотреть, чтоб из чужих краев водок в вывозе было немного, а употреблять из русских вин водки» . Почему об одном и том же почти два раза в подряд? В это время русские водки выделывали большей частью на импортном горячем вине. Это было спровоцировано пошлиной на импортное горячее вино, которая делала его в продаже чуть дороже простого и дешевле двойного российского хлебного вина. В связи с этим в 1723 году Правительствующий сенат поднял акциз на импортное горячее вино . Правда, через четыре года, при Петре II (!), его вернули на место, оправдываясь тем, что с «привозу французского вина, <…> с которого напреть сего пошлин в сборе бывало не малое число, а ныне те пошлины пропадают напрасно; а кабацкой продаже от того никакого препятствия не признается, ибо того французского вина подлый народ употребляет мало, да и вывоз тому вину бывает токмо для Санкт-Петербурга, и разве что малое в отпуску бывает в Москву; и чтоб тому французскому вину вывоз позволить с прежнею пошлиною по два ефимка с анкера , от чего и торг умножится, и в пошлинах немалое пополнение будет» . Для поддержания российского водочного производства изменение таможенных пошлин происходило довольно часто.

Доношение купцов (1761) в учрежденную при Правительствующем сенате Комиссию о коммерции: «Небезызвестно, что внутрь России при всех портах был иностранных питий вывоз знатное число, а для уменьшения вывозу на оные наложена при сочинении тарифа немалая пошлина, признавательно того для, чтоб большего вывозу не чинили; чего ради не соизволено ль будет к вывозу при всех российских портах назначить известную сумму, а свыше того вывозить запретить, как о некоторых товарах привоз в Россию и отпуск из России запрещение есть; а напреть сего, водки покупались гданские, штоф по одному рублю, французской, анкер по восемь рублей и менее, а в Риге и ныне еще гораздо дешевле покупается; а гданской водки и италиянских напитков и в вывозе не видно, а единственно привозят вейновую, которая покупается по два рубля 50 копеек, и по три рубля и выше, французской по тринадцать рублей пятидесят копеек и более анкер, ратафии по три рубли штоф; а виноградные питья ординарные продавались по двадцати пяти и по тридцати рублей, а ныне того ж качества дошли до тридцати пяти и до сорока рублей оксофт, которой убыток приходит российским верноподданным Ея Императорского Величества. А если по высочайшему монаршему милосердию позволено будет в продаже горячего вина учинить уменьшение, то надежно сказать можно, и в половину такого вывозу виноградных питий исправиться без нужды можно, чрез что соблюдена, быть может, в народе многотысячная сумма; а вместо того по дешёвости вина можно обывателям готовить напитки из российских фруктов, яко то ягод вишен, которые за морем наливают французскою водкою и привозят в Россию к портам, и именуются кирш; да из оного ж делают и ратафию; черники, голубицы, брусники, малины, смородины, дуль, груш и яблок, из которых в других государствах делают напиток, называемый сидор, которые напитки по экономии дешевле можно без нужды делать; к тому ж человеку оные здоровыми почитать можно, потому что будет вино горячее, из хлеба вареное; а государству от удержания лишнего убытка может быть к обогащению великая польза» . До воцарения Екатерины II эффективность всех подобных предложений, указов, введение специальных пошлин, направленных на развитие российских высших питей, была очень низкой.

В течение всего XVIII века постоянно осуществляются попытки производства российских водок по импортным технологическим приемам, «на их манер». С 1750 года в России производят из отечественного хлебного вина дупельтовые «гданские» водки, из горячего виноградного французского, а позже и из собственного, с южных окраин – классические, на манер гданских водок. Екатерина II в 1766 году запретила выделывать водки для продажи на основе французского вина. «Французской водки везде и всякой с разными специями вольны пересиживать только для собственного в домах своих употребления, а не на продажу» . К концу века Россия много производила вейновых российских водок. С.Г. Гмелин пишет: «Если астраханский виноград никогда не дает хорошего вина, по крайней мере хорошего европейского, однако ж приносит он весьма великую пользу, и как она столь велика, то труд бы довольно награжден был, если б жители со всякою ревностью принялись за сии заводы; ибо я, чиня многоразличные опыты, узнал, что от них получается хорошая французская водка» .

Хотя правительство постоянно держало высокие пошлины или вводило запрет на импорт хлебных водок, но были и исключения – «водка янивер, коя из хлеба сидится». Это был, главным образом, английский продукт. Под давлением государства, из-за высоких пошлин, английские купцы практически перестала покупать для ввоза в страну французские водки. Из крепкого алкоголя Англия пила собственное хлебное вино, можжевеловую водку и экскабу . «Правление англичанское никогда не упускало из виду поспешествовать к расходу хлебных зерен; для успеха в сем запрещено там делать водку из других веществ, пока изойдет вся выгоняемая из их хлеба, и двоильщики водок их не имеют права при гнании хлебного вина подмешивать к хлебным зернам других веществ, выход оного умножающих. Таковое учреждение немало способствовало к обработке пустующих земель, находящихся в Великобритании» . Поставляли водку янивер и из Голландии и Северной Франции. Современный аналог водки янивер – женевер (genever, jenever, sсhiedam), суть технологии которого дистилляция вместе с плодами можжевельника. Cовременный джин нельзя сравнивать с водкой янивер того времени, поскольку он выделывается купажированием ароматного спирта на основе различных пряно-ароматических плодов, в том числе и можжевельника, с нейтральным спиртом.

1755 год. На российском рынке кроме вышеупомянутых импортных алкогольных напитков присутствуют водка острова Корфы-Барбары, английская экскаба, водка барбадская и американская водка. Возможно, что водка Корфы-Барбары - греческая виноградная водка, передвоенная с анисом.

«Водка барбадская, получается единственно из Англии; а прочем нигде оной делать не умеют» . Маркиз де Сад, заключенный в Бастилии (1784-1789), писал в своём дневнике: «Водки г. Жиле. Байонская водка – хороша (из французского города Байона, Bayonne, недалеко от Биариц. - И.Ш. ). Барбадская водка по-английски - скверная. Турецкая - отвратительная. Ангеликовая богемская водка - никуда не годится» . Из записки следует, что барбадская водка была достаточно популярной в Европе, что её имитировали даже французы – «по-английски». Остров Барбад (Barbud ), входящий в группу Малых Антильских островов, был колонизирован Великобританией в 1632 году. На острове англичане развивали культуры хлопка, табака и сахарного тростника. Поэтому, скорее всего, барбадская водка высиживалась на сахарном тростниковом сиропе и представляла собой ром. В России только через десять лет, в 1766 году, ром как класс напитков был включен вместе со шромом и аракой отдельной статьей в таможенный пошлинный регламент.

НАЛИВНЫЕ ВОДКИ

Наливные водки на горячем русском вине – . Они часто назывались упрощенно: дулевкой, грушевкой, вишневкой и пр. Как и обыкновенных водок, наливок существовало огромное количество сортов. Их могли потреблять свежими, вскорости после налива, но часто выдерживали и в бочках, и в бутылках, поскольку именно наливные водки сохраняли свойство улучшать свой вкус со временем.

В России наливные водки выделывали и из импортного горячего вина, и из французской водки. «Из простой французской водки и передвоенной делаются разные сорта ликеров, или наливок, чрез наливание оных на ягоды, плоды, цветы, с подслащиванием сахаром, примесью пряных зелий, и которые по настойке пропускаются сквозь серую бумагу. Они подаются вместо обыкновенных ликеров. Другие же по настойке простою французскою водкой передваиваются и удерживают имя водок вейновых» .

Русские наливные водки в товарном виде не содержали самих плодов и ягод, тогда как в импортных всегда должны были быть целые плоды. Эта была вынужденная мера, продиктованная таможней. В этом ключе можно объяснить и одинаковые цены на наливные водки импортные и российские. С времен Екатерины I при импорте наливных водок брали пошлину только за четвертую часть напитка, все остальное теоретически должны были составлять фрукты и ягоды. «С вывезенной французской водки, налитой на вишни, велено брать пошлины за четвертую только часть, а три части полагается вишен» . Этим активно пользовались купцы, умышленно уменьшая объем фруктов в наливе, тем самым повышая алкогольную привлекательность напитка. Так продолжалось до ноября 1773 года, когда коммерц-коллегия по прошению содержателей (агентов) петербургских питейных сборов сделала распоряжение, что с французской водки, налитой на фрукты, пошлину взимать так же, как с настоящей французской водки.

СУЖДЕНИЕ О ДОБРОТЕ ВОДОК

О доброте алкогольных напитков в XVIII веке судили по-разному. Прежде всего, качество оценивали визуально и на вкус. Хорошая водка «на долгое время удерживает в себе знак доброты, четками называемой». «В рассуждении простой или обыкновенной водки торгующие оною выбирают цветом белую, чистую, и приятного вкуса, и которая выдерживает их опыт, то есть при наливании в рюмку делает маленькую белую пенку, которая, уменьшаясь, делает кружок, который торгующие водкой называют четками; что составляет примеру, что водка не имеет в себе водянистой влажности, с каковою она вся покрывается пеною» .

При определении крепости хлебного вина использовался так называемый отжиг: определенный объем вина доводили до кипения, поджигали пары спирта и после их выгорания определяли оставшийся объем жидкости. Этот метод существовал с Петровских времен (1698) и служил весь XVIII век исключительно для выяснение одного вопроса: это вино хуже полугарного или нет? Из устава «О рижской коммерции» 1765 года: «§4, 3). Лифляндскому дворянству, которое по данным на их поместья и всемилостивейше конфирмованным правам вино курить может, сколько пожелает, не позволяется, однако, в город привозить вина простого хуже полугарного и для того учредить брак; и если кем привезено будет вино хуже полугарного, оное без всякого изъятия учрежденным к осмотру привозного вина браковщикам, коим и состоять под оным присмотром генерал-губернатора, конфисковать». Метод отжига был хоть как-то стандартизирован только в 1817 году, когда приняли «Устав о питейном сборе в 29 великороссийских губерниях», в соответствии с которым чиновник министерства финансов должен был проверять доброту вина «посредством отжига» его в отжигательнице .

В XVIII веке доброту водок определяли по английской системе – пороховым тестом. «Опыт доброты винного ректификованного спирта состоит в том, чтоб оный по зажжении весь выгорел, не оставляя ни малейшей жидкости, или, взяв в серебряную ложку немного ружейного пороха, налить спиртом и зажечь: когда спирт догорает, порох должен вспыхнуть» .

В РАЗНЫЕ ПЕРИОДЫ XVIII ВЕКА

Менялись правители, менялся уклад жизни, менялись отношения к алкогольным напиткам, их формы потребления, их сортовой состав. Но это все касалось только высших слоев общества, главным образом царского двора и его окрестностей, большей частью Санкт-Петербурга, меньшей - Москвы. Обыкновенный же русский народ на огромных просторах Российской империи во все времена пил обыкновенное хлебное вино, без всяких сортов и видов, пил без отдельных закусочных столов, пил исключительно для изменения сознания, а не в силу гастрономических особенностей русского стола. Главное с точки зрения государственности - чтобы пил, с точки зрения морали - чтобы «пил за столом, а не за столбом». И это, пожалуй, все.

Во времена Петра I существовало много мероприятий, где пили алкогольные напитки. Пили российские и импортные водки, анисовую, янивер, французские, гданские, пили все, в том числе и виноградные вина, и много пили. Царь учредил для своих сподвижников «Сумасброднейший всешутейский и всепьянящий собор», для иностранцев - «Великобританский славный монастырь», где все активно поклонялись Бахусу. Эти учреждения просуществовали не менее 30 лет - с начала 1690-х до середины 1720-х годов.

В 1718 году 25 ноября Пётр I издал указ об ассамблеях. Следом вышел указ «О достоинстве гостевом, на ассамблеях быть имеющем». «<…> 6. В гости придя, с расположением дома ознакомься заранее на легкую голову, особливо отметив расположение клозетов, а сведения эти в ту часть разума отложи, коя винищу менее остальных подвластна. <…> 8. Зелье же пить вволю, понеже ноги держат. Буде откажут - пить сидя. Лежащему не подносить - дабы не захлебнулся, хотя бы и просил. Захлебнувшемуся же слава! Ибо сия смерть на Руси издревле почётна есть. <…> 10. Упитых складывать бережно, дабы не повредить, и не мешали бы танцам. Складывать отдельно, пол соблюдая, иначе при пробуждении конфуза не оберёшься.» Пили лихо, танцевали до упаду.

Во времена Анны Иоановны (1730-1740) «попойки, которыми прежде непременно оканчивались всякие торжества и собрания, теперь были совершенно изгнаны из придворных обычаев, потому что Анна Ивановна не могла видеть и боялась пьяных; но зато при дворе появились азартные игры <…> Угощение на придворных празднествах было всегда обильное, хотя и довольно однообразное; к обеду или ужину обыкновенно подавались, во всех возможных видах, говядина, телятина, ветчина, дичь, аршинные стерляди, щуки и другие рыбы, грибные блюда, паштеты, «кабаньи головы в рейнвейне», «шпергель» (спаржа), гороховые стручья и т.д. Все кушанья щедро приправлялись пряностями: корицею, гвоздикою, мускатным орехом и даже «тертым оленьим рогом». Из сладостей употреблялись: «шалей», т.е. желе, мороженое, конфекты, цукербродт, разнообразные варенья, пастилы и мармелады, имбирь в патоке; затем фрукты, каштаны, орехи и т.п. Из напитков подавались водки разного сорта, например «приказная», «коричневая», «гданская», «боярская», ратафия; вина: шампанское, рейнвейн, сект, «базарак», «корзик», венгерское, португальское, шпанское, волошское, бургонское, пиво, полпиво, мед, квас, кислые щи и т.п. На расходы по придворному столу указом 1733 года было велено отпускать ежегодно по 67000 руб. При парадных обедах скатерти искусно перевязывались алыми и зелеными лентами и подшпиливались булавками, а столы украшались разными фигурами и «атрибутами; была даже устроена особая «гора банкетная деревянная, сверху корона с крестом и скипетр, и мечи золоченые». Кроме того, ставились в пирамидах искусственные цветы» . А народ пил хлебное вино.

Елизавета Петровна (1741 – 1761) была «веселой царицей». В её время придворные обеды превратились в целые застольные спектакли, в которых участвовали золотые, серебряные и фарфоровые сервизы, фонтаны, клумбы живых и искусственных цветов, живописные картины из сладостей и фруктов, и среди всего этого - сотни различных блюд и хмельного питья. Как и меню, список застольных тостов утверждался заранее. Они следовали один за другим, и, как пошло с петровских времен, наливать бокал надо было доверху, а выпивать до дна. Камер-фурьерский банкетный журнал 1743 года 25 апреля: «В день торжества коронования. <…> Во время стола кушали про здоровье: 1. Её императорского величества. 2. Его императорского высочества. 3. Сего торжественного дня здоровье. 4. Ея императорское величество изволила кушать: всех верных слуг. 5. Счастливого оружия Ея императорского величества. 6. Благополучного и счастливого владения Её императорского величества … Пока стол продолжался, играла на балконе итальянская музыка; а как кушали за здоровье, играли в трубы, и били в литавры, и палили из пушек». К концу парадного обеда непрерывная пушечная канонада заглушала хоры и музыку.

Ниже приведена классификационная схема алкогольных напитков XVIII века, главным образом охватывающая период до царствования Екатерины II. В неё не вошли алкогольные напитки из сахарных сиропов, получаемые из тростника и других сахаросодержащих растений.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Чулков М. Историческое описание российской коммерции при всех портах и границах от древних времен и ныне настоящего, и всех преимущественных узаконений по оной государя императора Петра Великого и ныне благополучно царствующей государыни императрицы Екатерины Великой. Т. VI, кн. II. М., 1786. С. 5-6.

2. Словарь коммерческий, содержащий познание о товарах всех стран, и названиях вещей главных и новейших, относящихся до коммерции, также до домостроительства, познание художеств, рукоделий, фабрик, рудных дел, красок, пряных зелий, трав, дорогих камней и проч. / Перевод с фр. Василием Левшеным. Ч. 1. А. Б. В. М., 1787. С. 102.

3. Словарь коммерческий … С. 369.

4. Словарь Академии Российской. СПб., 1789. С. 802.

5. В те времена ангеликой или ангельской травой называли дягиль или дудник (Angelica archangelica L.). Легкодоступное растение, произрастало как в диком виде, так и в саду, пользовалось устойчивой репутацией эффективного средства от многих болезней. Поэтому не удивительно, что оно участвовало в выделки многих алкогольных напитков того времени. В Европе ангелику также включали во многие рецепты приготовления алкогольных напитков, таких как «Шартрез», «Бенедектин», позже джин.

6. Указ Правительствующего Сената 1758 года, августа 13 дня.

7. Словарь коммерческий … С. 369.

8. Словарь коммерческий … С. 380.

9. Коммерц-коллегия, от нем. Kommerz («торговля»), - центральное правительственное учреждение, созданное Петром I для покровительства торговле в 1712 году. Перестала существовать как государственная структура в 1823 году.

10. Указ Правительствующего сената 1724 года февраля 11 дня.

11. Указ Правительствующего сената 1723 года апреля 13 дня.

12. Ефимок - русское название западно-европейского серебряного талера. В этот период таможенные пошлины в России принимались только талерами.

13. Анкер - мера объёма в XVIII веке для алкогольных напитков и масла. В России он равнялся 3-м ведрам (36,89 л).

14. Указ Правительствующего сената 1727 года июня 7 дня.

15. Чулков М. Историческое описание российской коммерции … Т. IV, кн. IV. С. 666 – 667.

16. Указ Екатерины II от 1766 года декабря 28 дня.

17. Гмелин С.Г. Путешествие по России для исследования трех царств природы. Ч. 2. Путешествие от Черкасска до Астрахани и пребывание в сем городе: с начала августа 1769 по пятое июня 1770 года. 1777. С. 233-234.

18. В документах того времени неоднократно встречается термин «английская водка экскаба». Например, «А прочие водки, о которых в том же из Коммерц-коллегии представлении написано, а именно Аглинскую экскабу …». Автор будет благодарен всем, кто сможет разъяснить этот термин.

19. Словарь коммерческий … С. 374.

20. Словарь коммерческий … С. 381.

22. Словарь коммерческий … С. 380.

23. Распоряжение Коммерц-коллегии от 1726 года сентября 19 дня.

24. Словарь коммерческий, … С. 369.

25. Бондаренко Л.Б. Из истории русской спиртометрии // Вопросы истории естествознания и науки. 1999, №2.

26. Словарь коммерческий, … С. 369.

27. Шубинский С.Н. Очерки из жизни и быта прошлого времени. СПб., Ти-фия А.С. Суворина, 1888. - С. 27-28.

Первые указания о том, как варить пиво из солода и чистой воды, датируются еще 3000 годом до н. э.; для землевладельцев Междуречья оно было ценным товаром, а в Египте времен фараонов считалось утехой пьяниц. Издательство «Альпина Паблишер» готовит к выпуску книгу «История пива: От монастырей до спортбаров» , в которой авторы Мика Риссанен и Юха Тахванайнен рассказывают, как этот напиток в разные времена был связан с культурой, общественными потрясениями и экономикой. «Теории и практики» публикуют отрывок о том, как Петр I привез из Европы привычку пить пиво, почему она не прижилась и из-за чего оно опять оказалось востребовано при Екатерине II.

Петр Великий на голову превосходил окружающих - как по росту (203 см), так и по качествам характера. На поле боя он был смелее смелых, в деле государственного правления - самым дальновидным, а на пирушках пил больше всех. У царя было в обычае употреблять водку в количестве, которое свело бы неопытных в могилу. К сожалению, пьянству предавался и русский народ, не все представители которого обладали петровской устойчивостью к алкоголю. Петр осознал проблему и решил, что подданным пора трезветь. Он устремил свои взоры на запад, чтобы найти европейскую управу на свойственную России-матушке тягу к «беленькой».

Петр стал номинальным правителем в 1682 г. в возрасте десяти лет вместе со своим слабоумным братом Иваном V. На деле власть до его совершеннолетия принадлежала его старшей сводной сестре Софье и матери Наталье. Будущему государственному мужу не надо было утруждать себя ежедневными делами правления, так что в молодые годы он мог сосредоточиться на овладении обширными жизненными навыками.

Европа была одной из Петровых страстей. В конце XVII в. Россия оставалась консервативной страной, которая в каком-то роде доживала беспросветные Средние века. Предпринимательство не обладало гибкостью, к новшествам относились без интереса, а церковь занимала в обществе центральное место. Советники молодого Петра, шотландец Патрик Гордон и швейцарец Франц Лефорт, в свою очередь умели увлечь государя рассказами о стремящемся к новизне Западе. Гордон был хорошо знаком с европейским образованием и военным делом. Лефорт со своей стороны кое-что понимал в торговле, мореходстве и радостях жизни. В особенности Петра впечатлила лефортовская манера пить. Если при употреблении русской водки главной целью было, казалось бы, напиться до бесчувствия, то Лефорт по мере распития становился только оживленнее, а его шутки - забавнее.

В возрасте 17–18 лет Петр и сам снискал себе первую славу в московской ночной жизни. Благодаря крупному сложению и растущему опыту он ухитрялся выпить больше других. Особенно прославилась веселая компания под названием «Всешутейший, Всепьянейший и Сумасброднейший Собор», чьи попойки могли продолжаться целыми днями. Церковники возмущались буйными нравами этого общества, притом что многим епископам и чернецам считалось за честь участвовать в «соборных» возлияниях.

Когда в начале 90-х гг. XVII в. Петр утвердил свою самодержавную власть и повоевал в 1695 г. с турками за доступ к Азовскому - и далее Черному - морю, он отправился в путешествие за конкретными примерами европейского образа жизни. Главной целью поездки была, разумеется, модернизация армии и строительство флота, но одновременно Петр хотел широкого обновления России - вплоть до кулинарных предпочтений.

Проведя изрядно времени в Амстердаме, в 1698 г. Петр со свитой прибыл в Лондон. Он снял жилье над пабом прямо на набережной Темзы, на Норфолк-стрит (ныне эта улица носит название Темпл-Плейс). Он ежедневно знакомился с работой порта и верфей и сам с удовольствием работал руками. Ночами от работы отдыхали. Внизу в пабе свита пробовала любимые корабельщиками темные сорта пива. По рассказам современников, половой как раз наполнял Петру кружку, когда тот остановил его и повелел: «Оставь кружку в покое. Принеси мне кувшин!» Наряду с пивом и курением табака мужчины отдавали должное и бренди. Позже, по весне, когда русские переехали на другую квартиру возле самых Дерптфордских верфей, пиво окончательно уступило первенство крепким напиткам. В результате усадьбу, а она принадлежала писателю Джону Ивлину, постигло полное разорение. После высокородных съемщиков владельцу пришлось приводить в порядок полы всех трех этажей и практически всю обстановку. Согласно бухгалтерским книгам, русские возместили в числе прочего стоимость «пятидесяти стульев, порубленных на дрова, двадцати пяти порванных живописных полотен, трехсот оконных стекол, изразцовых печей и всех имевшихся в доме замков».

Петр Великий посещает в 1698 г. лондонские верфи и одновременно знакомится с напитком рабочих - портером. Питер Маклайс: «Петр Великий на верфях в Дерптфорде», 1857 г.

В общем, в Россию в августе 1698 г. вернулся полный сил правитель, который подтвердил, что российскому народу надлежит вести образ жизни трезвый и бодрый. Сам Петр удовлетворился лишь бодростью. Он начал военную реформу и через несколько лет взял верх над всеми своими противниками. В захваченном у шведов устье Невы он в 1703 г. повелел возвести Петропавловскую крепость. Но аппетит приходит во время стройки, и год спустя государь повелевает сделать строящийся Петербург столицей.

Во время строительных работ естественным образом возникает жажда. Петр проявлял особую заботу о том, чтобы работа продвигалась и рабочим выдавали пиво. Тем же темным эликсиром наслаждались в Лондоне парни из гавани и рабочие верфей, но при этом в Англии не видно было ни лентяев, ни пьянства - разве что в свите самого Петра. Архитекторам и строителям будущей столицы подавали все то же темное пиво, доставленное морем из Англии, что пили при царском дворе. Строителям приходилось довольствоваться продукцией местных пивоварен, но и та была отнюдь не последнего разбора: ведь и в России столетиями существовали пивоварные традиции.

Князь Киевский Владимир, которого позже стали именовать Великим, в конце X в. твердо решил, в какую веру будет обращать свой народ и обратится сам. По легенде, из-за запрета на алкоголь ислам даже не обсуждался. В итоге Владимир предпочел Риму Византию и открыл двери православию. Примечательно в легенде то, что Россия - при всей многолетней славе - не всегда была водочной державой. С водкой на Руси познакомились только пять столетий спустя после появления крепкого напитка, поэтому отвергший ислам Владимир со своими подданными отдавал в X в. предпочтение иным напиткам - меду, квасу и пиву. Русское слово «хмель» означает, как известно, и пряное растение, входящее в состав пива (лат. Humulus lupulus), и состояние опьянения, вызываемое алкоголем. Это также наводит на мысль, что пиво в качестве опьяняющего напитка занимало первое место. Позже ситуация изменилась. Самое раннее упоминание об изготовлении водки в России датируется 1558 г. И уже в конце того же столетия пошли жалобы на то, что водка стала народным бедствием.

Во времена Петра Великого пиво ринулось в контратаку. Пиву и другим «европейским» напиткам в первую очередь стали отдавать предпочтение горожане, относившиеся к среднему и высшему классу, которые были прозападной частью общества. Самая бедная часть крестьянства также употребляла напитки главным образом некрепкие. Однако продолжалось это недолго. «Западный ветер» стихал по мере того, как Петр становился старше, да и трезвая жизнь народа уже не казалась вопросом ключевой важности. У водки были свои преимущества: она приносила государству ощутимый доход.

Десятилетия после Петра отмечены постоянными дворцовыми переворотами. Пиво при дворе, конечно, пили, но в большем фаворе были напитки французские - от вина до коньяка. Пиво вновь оказалось в тренде в 60-х гг. XVIII в., когда у ячменного напитка появилась ценительница в лице уроженки Германии Екатерины II Великой. Ее отец даже в качестве свадебного напитка послал дочери пиво, сваренное в немецком городе Цербсте. Правда, после юности, проведенной в Германии, русское пиво так и не пришлось Екатерине по вкусу. На нужды двора она ежегодно заказывала в Лондоне огромную партию крепкого темного пива. Екатерина призывала также нанимать в русские пивоварни английских мастеров. Призыв был услышан, и качество пива ожидаемо улучшилось.

Одновременно с обновлением отечественного пивоварения процветала и торговля. Импорт пива в Россию за долгий срок правления Екатерины (1762–1796) вырос в десятки раз. Английский путешественник Вильям Кокс вспоминал в 1784 г. свой визит в Петербург: «…никогда не доводилось мне пробовать лучшего и более насыщенного английского пива и портера». В период 1793–1795 гг. пива в страну ввозили на сумму 500 000 рублей, в денежном выражении в два раза больше, чем специй. Но общего направления русской питейной культуры Екатерина изменить не смогла. Употребление водки выросло за XVIII в. в 2,5 раза - та же тенденция сохранялась и позже. Однако, начиная с 90-х гг. XX в. пиво в России снова «поднялось». И снова с ним связывают образ европейства. И в наши дни пиву отдают предпочтение перед водкой преимущественно образованные горожане.

Женщины и дети исполняли при пивоварнях только роль помощников, но в Тарту XVIII в. они взяли в свои руки все пивоварение в городе. Гравюра на дереве XVII в.

Если женщины в принципе меньше представлены в исторических описаниях, то в истории пива и подавно почти все герои - мужчины. Екатерина, хвалившаяся тем, что может пить пиво с той же скоростью, что и придворные мужи, являет собой яркое исключение. Многие женщины, как, например, тартуские вдовы, остались на страницах истории только как безымянные призраки. Из славных дам былых веков немногие стали известны как почитательницы пива, но в качестве примера можно упомянуть хотя бы императрицу Австро-Венгрии Елизавету, для друзей - Сисси.

Существует большой ассортимент марок пива, носящих имена великих исторических деятелей-мужчин. Пару представительных примеров мы подобрали и для этой книги. Женщины - редкость. По крайней мере бельгийская малая пивоварня Smisjen назвала свое пиво в честь Екатерины Великой «Имперским стаутом». Именного пива (Žatec Baronka) удостоилась и богемская баронесса Ульрика фон Левенцов. Немецкий писатель Иоганн Вольфганг Гете в 1822 г. находился на отдыхе в Богемских горах, когда познакомился с 18-летней Ульрикой. Барышня из дворянской семьи показывала 73-летнему писателю окрестные пейзажи, заглянули они и в местную пивоварню. Благородный хмель богемского пива и красота спутницы свели старца с ума. Гете не мог забыть баронессу и после возвращения домой. Куда там - он всерьез задумал просить ее руки. Влюбленность не привела к отношениям, однако вдохновила Гете на стихотворения, которые считаются наиболее личными, - в их числе и «Мариенбадская элегия».

Балтика № 6 Портер

Санкт-Петербург, Россия

Тип: Портер

Крепость: 7,0%

Начальная плотность сусла: 15,5 ˚P

Горечь: 23 EBU

Цвет: 162 EBC

При российском императорском дворе было принято подавать доставляемые морем из Англии особо крепкие сорта пива «стаут», которые позднее, в XIX в., начали называть императорскими (imperial stout). Балтийские портеры появились, когда подобное же темное пиво начали производить с XVIII в. в Петербурге и его окрестностях. По вкусу пиво хорошо сочеталось с русскими закусками, такими как черный хлеб с огурцом.

Традиции пивоварения сохранялись и в советскую эпоху, хотя качество продукта сильно варьировалось. Ради спасения репутации советского пива в Ленинграде планировали строительство сверхсовременного пивоваренного завода, который был открыт осенью 1990 г., когда Советский Союз доживал последние дни. Пивзавод «Балтика» приватизировали в 1992 г., и за четыре года он стал самым крупным пивоваренным предприятием в стране. В настоящее время завод является вторым по величине в Европе и с 2008 г. находится в собственности концерна Carlsberg.

«Балтика № 6 Портер» - пиво верхового брожения с ферментацией при низкой температуре, что отличает его от британских образцов. Оно обладает практически черным цветом и при разливании в бокал дает слой плотной белой пены. В аромате различимы ноты ржаного хлеба, жженого солода и карамели. Вкус - карамельный, с легким шоколадным оттенком, суховатый. В послевкусии различимы цитрусовые и хмельные ноты.

Что пили и курили русские цари и советские вожди

20-летию антиалкогольной кампании посвящается

В эти дни Россия празднует 20-летие антиалкогольной кампании, которую устроил в стране Михаил Горбачев. Это была не первая попытка искоренить пьянство на Руси. Но, как и все предыдущие, она закончилась неудачей. Да и могло ли быть по-другому, если первые лица государства сами всегда отличались тягой к выпивке и табаку. Одни умерли от пьянства, другие от инсульта, третьи от инфаркта, вызванного избыточным курением.

Петр I нарушил волю отца
Самым первым российским государственником, объявившим войну вредным привычкам, стал дед Петра Первого - царь Михаил Романов.

Он объявил табак «антихристовой травой» и запретил его употребление под страхом смертной казни с конфискацией всего имущества. Вскоре смертная казнь была заменена позорным наказанием - 60 ударами палкой по стопам. Царь Алексей Михайлович курильщикам вырывал ноздри. Но власть была непоследовательна в своих действиях - борясь с курением, она поощряла пьянство. Причем в умении пить самому Алексею Михайловичу не было равных. До сих пор живы легенды о том, как отец Петра Первого на спор в течение суток выпивал двадцать литров вина.

Петр Великий оказался первым нарушителем воли отца - под влиянием иностранцев он закурил еще в юности. Причем предпочитал крепкий голландский табак - кнастер из коровьих рогов, да еще и любил запивать его вином. Петр I, как и его родитель, был отъявленным пьяницей - за один день мог пропустить 36 стаканов вина.

Его супруга Екатерина налегала на крепкие венгерские вина, которые закусывала бубликами, и лишь потом переключалась на очищенную водку. О ней писали иностранцы: «Екатерина вечно пьяна, вечно пошатывается и вечно в бессознательном состоянии».

Императрица Екатерина II зарекомендовала себя горячей поклонницей нюхательного табака. Например, во время работы над бумагами она почти не отрывала от лица табакерку. Муж Петр III не позволял ей нюхать табак публично. Поэтому императрице приходилось просить князя Голицына садиться за обедом возле нее и тихонько под столом угощать табаком. Что касается алкогольных напитков, то Екатерина регулярно пила мадеру или рейнвейн. Но исключительно по предписанию врача. А вот Петр III по этой части ни в чем не уступал деду. Он любил пить с лакеями. Ежедневно на его долю приходилось не менее полутора литров водки!

Александр III прятал коньяк в сапогах
Александр II всему прочему предпочитал шампанское «Кристаль», специально созданное для него французами из черного и белого сортов винограда. Император употреблял этот напиток из хрустального фужера да еще любил при этом выкурить табаку, завернутого в солому.

Одними из немногих радостей в жизни для Александра III были водка и карты. И все бы ничего, да врачи запретили ему алкоголь. Жена стала внимательно следить за ним. Приходилось изворачиваться. Император заказал себе сапоги с широкими голенищами и заблаговременно прятал в них плоские фляжки с коньяком или водкой. Улучив момент, Александр выпивал, а часа через два падал на ковер и, болтая ногами над собой, пугал жену и детей своим поведением.

Николай II унаследовал от отца пристрастие к алкоголю и табакокурению. Распутин пытался излечить царя от вредных привычек, но тот говорил: «Не могу допустить, чтобы меня избавляли от пристрастий, которые приносят мне столь невинное наслаждение. Не хочу думать, что у меня нет сил, чтобы остановиться».

«Мемориальный» кагор Ленина
Когда Ленину было семнадцать лет, он начал курить как паровоз вместе с приятелями-студентами. Но когда мать пристыдила его, будущий вождь пролетариата проявил волю: вытащил из кармана папиросы, положил их на стол и уже больше никогда не курил.

Зато согласно воспоминаниям Владимир Ильич уважал пиво. Крупская писала: «Бывало в Париже сядет с рабочими, закажет маленькую кружку темного пива и весь вечер проговорит о насущных задачах». А в Швейцарии, где из-за переутомления его иногда преследовали головные боли, мог выпить стакан хорошего вина. «Владимир Ильич совсем испортился, - жаловалась в письме матери его сестра Анна. - Вместо молока пьет кьянти». В свое время Ленин пробовал и польскую водку «Старку», но быстро понял, что она отвлекает его от классовой борьбы и начал сторониться крепких напитков, продолжая употреблять в умеренных количествах пиво и вино. По примеру Карла Маркса и Фридриха Энгельса.

Когда в 1994 году Музей-квартиру Владимира Ильича перевозили из Кремля в Горки, среди экспонатов обнаружили десять «мемориальных» бутылок из-под хорошего кагора.

Сталин спаивал других
Известно, что Сталин предпочитал папиросы «Герцеговина флор», выполненные по его спецзаказу. Но он их не курил, а разламывал и набивал табаком трубку. В его пепельнице всегда лежало несколько выпотрошенных папирос.

Сталин во время вечеринок с членами Политбюро любил спаивать соратников и наблюдать за их поведением, сам же больше двух рюмок грузинского коньяка не пил. Его любимые сорта коньяка - «ОС», «КС» и «Енисели». Специально для Сталина кремлевская кухня заказывала у трех грузинских колхозников в Кахетии их самодельные домашние вина. Летом вождь всех народов обычно пил сухое белое, а зимой - сухое красное вино, разбавленное водой. В последние годы жизни Сталин употреблял очень слабое, крепостью не более четырех градусов, молодое вино «Маджари», которое называл соком.

Хрущев любил горилку, а Брежнев - «Зубровку»
Хрущев очень любил выпить. Это при нем в меню всех кремлевских застолий непременно включалась горилка с перцем. Выпить Никита Сергеевич мог много, но контроля над собой не терял.

Брежнев предпочитал водку, настоянную на травах, а также молдавские вина, к которым пристрастился еще во время партийной работы в Кишиневе. Застолья Леонид Ильич начинал неизменной фразой: «Жизнь прекрасна и удивительна, если выпить предварительно». На охоте Брежнев с товарищами употреблял «Зубровку». Рассказывают, что члены Политбюро умудрялись выпивать и закусывать даже на Мавзолее Ленина во время парадов и демонстраций на Красной площади. Но в последние годы своего правления больной Леонид Ильич во время празднеств пропускал только одну рюмочку, после чего «отбывал» тосты со стопкой боржоми в руках. В этот период жизни врачи советовали Брежневу отказаться от его любимого «Беломора» и перейти на сигареты «Новость», эксклюзивную партию которых выпускали специально для него. А потом и вовсе потребовали полностью отказаться от курения. Но генсек все-таки решил делать это постепенно. На помощь высокопоставленному курильщику пришли умельцы из КГБ, изготовившие уникальный портсигар с таймером и замочком, открывавшимся только через 45 минут.

Когда терпеть было уже невмоготу, Леонид Ильич «стрелял» сигаретки у посетителей. Когда бдительные врачи лишили его и этой возможности, Брежнев стал просить охранников курить в машине, а сам с наслаждением делал глубокие вдохи. Это надо было видеть: останавливался лимузин, распахивалась дверь и из клубов дыма выплывал товарищ генеральный секретарь!

Даже во время официальных приемов за рубежом и в Кремле генсек не раз обращался к личному переводчику: «Витя! Закури, пожалуйста!» Переводчик щелкал зажигалкой, стараясь выпускать дым в его сторону. Если же он делал это слишком деликатно, Брежнев упрашивал: «Ну не так же! На меня дыми!»

Андропов выпил на спор
Легенда гласит, что в 1956 году Юрий Андропов, в то время посол в Венгрии, на спор с венгерским руководителем Яношем Кадаром «принял на грудь» четыре стакана водки без закуски. Но именно этот человек в 1983 году начал борьбу за трудовую дисциплину. Символично, что в эту же пору на советских прилавках появились бутылки с незатейливым названием «ВОДКА» (народ расшифровал это слово так: Вот Он Добрый КАкой). Действительно, водка, прозванная «андроповкой», стоила дешевле, чем во времена Брежнева. Андропов серьезно болел, но еще за два года до смерти мог себе позволить выпить небольшой бокал вина «Молоко любимой женщины».

Трезвенники и язвенники
Сменивший Андропова в 1984 году тяжело больной Константин Черненко, страдавший астмой и язвой, во времена своего короткого правления пить уже просто не мог. А вот когда он еще был здоров, без проблем мог хлопнуть стакан спирта.

Горбачев действительно употреблял алкоголь крайне редко и в мизерных количествах. А его заклятый партийный враг Егор Лигачев вообще капли в рот не брал. Неудивительно, что эта парочка пыталась переделать народ под себя и устроила в стране антиалкогольную кампанию.

Ельцин пил водку, как компот
Но пришел Ельцин и освободил народ от мучений. С его стороны это был не только популистский жест. Тяга Бориса Николаевича к бутылке известна всему миру.

В молодости Ельцин любил играть в волейбол. При этом каждый волейболист по его настоянию непременно выпивал перед игрой граммов сто пятьдесят. В польском городе Закопане в 70-е годы Ельцин шокировал публику тем, что во время принятия пищи выпивал стакан водки, причем не залпом и не частями, а прихлебывая, как компот...

С Ельциным происходили курьезные случаи, когда он, будучи пьяным, во время официальных церемоний начинал дирижировать иностранным военным оркестром или мог проспать встречу с иностранной правительственной делегацией. У Ельцина, как и у любого склонного к возлияниям человека, все вокруг были друзья - «друг Билл», «друг Жак», «друг Рю». Но самые теплые отношения у него сложились с «другом Гельмутом», с которым Ельцин даже проводил отпуск. Лидеры двух стран ездили отдыхать на Байкал, где на пару в домашней обстановке могли выпить большое количество спиртного, не опасаясь упреков со стороны мирового сообщества.

Сенсационное признание Путина
Что касается Владимира Путина, то всегда считалось, что он почти не пьет. Однако совсем недавно президент опроверг это мнение, публично заявив, что во время учебы в Университете не столько посещал лекции, сколько пил пиво. Говорят, после этого рейтинг Владимира Владимировича, несколько подорванный монетизацией льгот, снова пополз вверх.

Пьянство нашего монарха - вещь хорошо известная. Другое дело, что ему пытаются придавать черты чего-то великого. Петр Великий - и пьянство Великое.
Что верно, в общем-то.
Пьяница был большого размаха и организатор спаивания большого числа людей крупнейший и неподражаемый. Непьющих очень не любил. Царским делом считал всех перевоспитать и пить приучить.

Хотя последствия царского пьянства были более или менее стандартны, как в древнерусском тексте о пьянстве: «Аз есмь силен более всех плодов земных... Ноги мои тонки, утроба не обжорлива, руки же мои держат всю землю, а главу имею высокоумну, никто мне умом не равен. А кто со мной подружится и ко мне привыкнет, того перво-наперво сделаю блудником, а к Богу не молебником, а в ночи не сонливым, а на молитву не встанливым. Ляжет спать — ему стенание и печаль на сердце, встанет с похмелья — голова болит, глаза на белый свет не глядят, ничто доброе на ум нейдет, и есть он не желает, горит от жажды душа его — еще выпить хочется».

Все так, все верно.

Петр начал пить достаточно рано, пил много и часто, пьяным бывал нехорош и агрессивен, стал алкоголиком и помер от застарелой болезни почек - и алкоголизма, конечно же. Чем больше пил, тем больше хотелось. Вначале отмечал святки, пасху, тезоименитства, любил ходить на свадьбы и поминки, освящать новые строения и просто «отдыхать». Потом отмечал спуск на воду кораблей, годовщины своих викторий. Поводы иногда были ничтожны, но пилось много. Петр втягивал в пьянство все большее число людей и вообще изображал его чем-то обязательным, европейским способом досуга (в чем был прав, в Европе пили много).

Да, еще Петр любил спаивать женщин. Был весьма блудлив. В связях неразборчив. Болел сифилисом. В общем - прямо-таки герой!

Приложение - Пьянство Петра - хронологические отметки.

1692 Князь Борис Куракин: «И в то время названной Франц Яковлевич Лефорт пришел в крайнюю милость и конфиденцию интриг амурных. Помянутой Лефорт был человек забавной и роскошной или назвать дебошан французской. И непрестанно давал у себя в доме обеды, супе и балы. … Тут-же в доме (Лефорта) началось дебошство , пьянство так великое, что невозможно описать, что по три дня запершись в том доме бывали пьяны, и что многим случалось оттого умирать. И от того времени и по сие число и доныне (1727 г.?) пьянство продолжается, и между великими домами в моду пришло. Помянутой-же Лефорт с того времени пришел до такого градусу, что учинен был генералом от инфантерии, и потом адмиралом, и от пьянства скончался <…> Все в слободе офицеры знатные из иноземцов и торговые, так и (на) Поганом пруде не могли единой свадьбы учинить, чтоб его величество не звать и при нем знатных персон на свадьбы. И особливые банкеты чинили, и балы, и супе давали, также и ко многим на погребение зывали, где его царское величество присутствовал со всеми своими дворовыми, по чину их, в епанчах черных».

Начало 1690-ых Всешутейший и всепьянейший собор. Куракин: «Топерь не надобно сего забыть и описать коим образом потешной был патриарх учинен, и митрополиты, и другие чины духовные из придворных знатных персон, которыя кругом его величества были, более ко уничтожению оных чинов, а именно: был названной Матвей Филимонович Нарышкин окольничей, муж глупой, старой и пьяной, которой назван был патриархом; а архиереями названы были от разных провинций из бояр некоторые и протчие другие чины и дьяконы из спальников. И одеяние было поделано некоторым образом шутошное, а не так власное, как на приклад патриарху: митра была жестяная, на форму митр епископов католицких, и на ней написан был Бахус на бочьке, также по одеянию партии игрышные нашиты были; также вместо панагеи фляги глинины надеваны были с колокольчиками. А вместо Евангелия была сделана книга, в которой несколько стклянок с водкою. И все состояло там в церемониях празднество Бахусово… Также и постановление тем патриархам шутошным и архиереям бывало в городе помянутом Плешпурхе, где была сложена вся церемония в терминах таких, о которых запотребно находим не распространять, но кратко скажем к пьянству, и к блуду, и всяким дебошам.Оной-же патриарх с Рождества Христова и во всю зиму до масляницы продолжал славление по всем знатным дворам на Москве, и в слободе, и у знатных купцов с воспением обыкновенным церковным, в которых домех приуготовливали столы полные с кушанием, и где прилучится обедали все, а в других ужиновали, а во оных токмо пивали. И продолжалось каждой день до полуночи и разъезжались всегда веселы. Сие славление многим было безчастное и к наказанию от шуток не малому: многие от дураков были биваны, облиты и обруганы. Главнейшей соборной заповедью, зафиксированной в первых строках Устава, было - «напиваться каждодневно и не ложиться спать трезвыми».1690-ые Празднование святок и иных праздников. Куракин: « Старой обычай есть в народе российском, что пред праздником Рождества Христова и после играют святки, то-есть в дом друзья между собою сбираются в вечеру и из подлых людей сами одеваются в платье машкараты. А у знатных людей люди их играют всякия гистории смешныя. И по тому обыкновенно царское величество при дворе своем также играл святки (с) своими комнатными людьми, и одного избрали за главу и установителя той потехи Василья Соковнина, котораго назвали пророком. Сей муж был злой и всяких пакостей наполнен И в тех святках, что происходило, то великою книгою не описать, и напишем, что знатнаго. А именно: от того начала ругательство началось знатным персонам и великим домом, а особливо княжеским домом многих и старых бояр: людей толстых протаскивали сквозь стула, где невозможно статься; на многих платье дирали и оставляли нагишем; иных гузном яицы на лохани разбивали; иным свечи в проход забивали; иным на лед гузном сажали; иных в проход мехом надували, отчего един Мясной¹), думной дворянин, умер. Иным многия другия ругательства чинили. И сия потеха святков так происходила трудная, что многие к тем дням приуготовливалися, как-бы к смерти. И сие продолжалося до езды заморской в Голандию.

1696 Лефорт пишет в Воронеж: «Сего числа князь Борис Алексеевич у меня будет кушать и про ваше здоровье станем пить; а с Москвы мой первый наслег (ночлег) будет в Дубровицах, и там мы вашу милость не забудем. Что я, что у вашей милости пива доброва нет на Воронеже: я к милости твоей привезу с собою и мушкатель-вейн и пива доброва».

1697 Казимир Валишевский о Петре: «В Либаве он увидал в первый раз Балтийское море, море варягов, и, не имея возможности, благодаря дурной погоде, продолжать свой путь, проводил время в винных погребках в обществе портовых матросов, чокаясь и болтая с ними, упорно выдавая себя на этот раз за простого капитана , на которого возложено поручение вооружить капер для царской службы.

1697 Бранденбург. Петр встретился с курфюрстом, беседовал с ним на плохом немецком языке, усиленно пил венгерское вино, но отказывался от (официального) посещения курфюрста.
1697 Петр в Голландии «… в переписке государя с его сотрудниками происходили задержки; иногда Петр медлил с ответом, но тотчас в этом извинялся, не без смущения, почти пристыженно; «в том вина Хмельницкого»
1698 весна . Пребывание в Англии. Маркиз Кермартен, ставший приятелем Петра, говорит, что обычной утренней порцией Петра была пинта (0,55 л) бренди и бутылка шерри. По свидетельству епископа Солсберри Джилберта Бернета, Петр даже в Англии собственноручно гнал и очищал водку (именно ее английский епископ называл «бренди»). Петр любил добавлять в свой бренди перец и усиленно пропагандировал свое изобретение среди английских знакомых. Известна история, во что превратился дом, в котором проживал Петр с компанией - компенсация последствий бесконечных оргий была оценена в 5000 тогдашних рублей.
1698 Встреча Петра с королем Польши Августом II в Раве. 4 дня кутежей. Во время пьянки было решено заключить союз против Швеции.
1698 Пьянство во времена пыток и казней стрельцов - свидетельства Иоганна Георга Корба29-го сентября (9-го октября).
Царь воспринимал при крещении первого сына датского посланника … Заметив, что фаворит его Алексашка (Меньшиков) во время танцев был опоясан шпагой, царь пощечиной вразумил его , что при этом обыкновенно снимают шпагу; о силе удара свидетельствовала кровь, сильно потекшая у него из носа. ¨
4-го (14-го) октября. Франц Яковлевич Лефорт праздновал день своих именин и сделал великолепный пир, который почтил своим присутствием царь со многими боярами . Думный дьяк Емельян Игнатьевич Украинцев, не знаю за какую вину заслужил гнев царский , и заботясь о сомнительной своей безопасности, дошел до самых крайних мер унижения .
8-го (18-го) октября. Царь обедал у генерала Лефорта.
9-го (19-го) октября. Полковник Чамберс устроил дорогой пир, на котором со многими другими был и царь; не знаю, какая буря нарушила веселье, только царь схватил Лефорта, ударил его об пол и топтал ногами . Кто ближе к огню, тот ближе к пожару.
16-го (26-го) октября. После десяти часов царь приехал в карете на пир, роскошно устроенный … Пир отличался роскошными произведениями кухни и дорогими винами ; тут было токайское, венгерское, красное, испанский ссект, рейнвейн, красное французское, отличное от мушкателя, разные меды, и разного рода пиво, и в добавок важнейший напиток у Москвитян — горилка. Боярин Головин имеет природное отвращение от салата и от уксуса; царь приказал полковнику Чамберсу как можно крепче держать Головина и насильно напихал ему и в рот, и в нос салату и уксусу, так что от сильного кашля пошла у него из носа кровь.

1701 февраль. Встреча Петра с польским королем Августом в замке Бирже, близ Динабурга. «Оба союзника начали с возобновления развлечений Равы. Побитый днем как артиллерист, Петр одержал победу вечером; Август так сильно напился, что не представлялось никакой возможности разбудить его на следующий день и поднять на ноги, чтобы идти в церковь. Петр отправился один. Он набожно прослушал обедню - конечно, католическую, потому что действие происходило в Польше, - и со своей обычной любознательностью расспрашивал о подробностях службы. Потом, когда Август проспал свой хмель, оргия снова началась и длилась три дня».
1703 В феврале 1703 г. в записке, адресованной Федору Апраксину: «Я как поехал от вас не знаю: понеже был зело удоволен Бахусовым даром; того для всех прошу, если какую кому нанес досаду, прошения, а паче от тех, которые при прощании были, и да не памятует всяк сей случай».
1703 Петр пишет Меньшикову 3 февраля 1703, сообщая об освящении крепости, выстроенной в недавно подаренном фавориту поместье, получавшим название Ораниенбурга, в Рязанской губернии. «При освящении на бастионе номер первый служила водка, на номере втором - лимонад, на номере третьем рейнвейн, на номере четвертом - пиво, на номере пятом мед. Присутствующие, в числе двадцати человек, и среди них посланники прусский и польский, Кейзерлинг и Кёнигдек, английский купец Стиль и несколько знатных москвичей, подписали это письмо, заменяя свои имена шутливыми прозвищами, а Меншиков ответил в очень серьезном тоне, потому что шведы на носу и нельзя всегда только смеяться. Но вместе с тем он не забыл поблагодарить своего августейшего друга, удостоившего его чести напиться в его имении».

1705 Рассказ о путешествии в Петергоф, в котором принимал участие дипломатический корпус, в мае 1705 года: «9-го царь отправился в Кроншлот, куда мы последовали за ним в галере; но вдруг поднявшаяся буря заставила нас провести два дня и три ночи на этом открытом судне, без огня, без постелей и без провизии. Прибыв наконец в Петербург, мы угостились там по обыкновению, потому что нас заставляли пить столько токайского вина за обедом, что когда настала пора расходиться, мы едва были в состоянии держаться на ногах. Это не помешало царице поднести еще каждому из нас по стакану водки, приблизительно с кружку вместительностью, которую нам пришлось выпить. Это окончательно помутило наши рассудки, и мы предались сну, кто в саду, кто в лесу, кто, наконец, где попало на земле. В четыре часа пополудни нас разбудили и привели во дворец, где царь раздал каждому по топору с приказанием следовать за собой. Он привел нас в лес и пометил вдоль моря аллею шагов в сто, где следовало срубить деревья. Он первый принялся за работу, и хотя мы не привыкли к такому тяжелому труду, однако часа через три справились со своей задачей всемером, сколько нас было, за исключением его величества. Винные пары за это время уже успели в значительной степени улетучиться, и с нами не произошло никакого случая, только одного посла, работавшего со слишком большим усердием, задело при падении дерево и слегка ранило. Царь нас поблагодарил за исполненную нами работу, а вечером нас угостили по обыкновению и поднесли еще такую обильную порцию пития, что мы повалились совершенно без чувств. Мы не проспали и полутора часов, когда около полуночи пришел нас разбудить один из любимцев царя, чтобы отвести насильно к князю Черкасскому, спавшему с женой. Нам пришлось до четырех часов утра провести у их постели и все время пить вино и водку, так что под конец мы не знали, как добраться до дому. В восемь часов нас пригласили завтракать во дворец; но вместо кофе или чая, на который мы рассчитывали, нам подали по большому стакану водки, после чего отправили подышать свежим воздухом на высокий холм, у подножия которого мы нашли крестьянина с восемью несчастными клячами, без седел и стремян, стоившими все вместе не больше четырех талеров. Всякий сел на своего коня, и в таком комичном виде мы проехались перед их высочествами царевнами, любовавшимися в окно».

1705 Утром 11 июля 1705 г., посетив базильянский монастырь в Полоцке, Петр остановился перед статуей прославленного мученика ордена, блаженного Иосафата. Он изображен с топором, вонзившимся в череп. Царь спросил объяснения: «Кто замучил этого святого?» - «Схизматики». Этого слова достаточно было, чтобы вывести царя из себя. Он ударил шпагой отца Козиковского, настоятеля, и убил его; офицеры его свиты бросились на остальных монахов; трое также были заколоты насмерть; два других - серьезно раненные, - умерли через несколько дней; монастырь был отдан на разграбление; разоренная церковь служила кладовой для царских войск. Рассказ, немедленно посланный из Полоцка в Рим и оповещенный в униатских церквах, сообщал еще новые, ужасные и возмутительных подробности. Царь был изображен там призывающим свою английскую собаку, чтобы загрызть первую жертву; он якобы приказывал отрезать груди у женщин, не имевших за собой другой вины кроме несчастья, что присутствовали и при резне и были не в силах скрыть своего волнения. В этом была определенная доля преувеличения. Но факты, приведенные выше, удостоверены. В «Истории Шведской войны» в первоначальной редакции царского секретаря Макарова находилось следующее лаконическое сообщение: «30 июня (11 июля) был в униатской церкви в Полоцке и убил пять униатов, обозвавших наших генералов еретиками». Петр подтвердил признание, собственноручно вычеркнув его. И все сведения относительно происшествия тождественны в одном отношении: отправляясь в монастырь, Петр был пьян: он только что вернулся с ночной оргии .

1707 Казимир Валишевский: «В декабре 1707 г., когда Карл XII подготовлялся к решительному походу, - завоеванию сердца России, - оборона страны оставалась в беспомощном состоянии, потому что царь находился в Москве и там веселился. Меншиков слал ему курьера за курьером, убеждая прибыть в армию; он оставлял пакеты нераспечатанными и продолжал празднества.

1709 После окончания Полтавской битвы, вместо того, чтобы преследовать бежавшего неприятеля, Петр сел пить, позвав за стол соратников и плененных шведских генералов. Петр произнес тогда тост: «Я пью за здоровье своих учителей, которые меня воевать научили». Валишевский «… целые сутки были потеряны Меншиковым перед преследованием, которое, последуй оно тот же час за поражением шведов, неминуемо отдало бы в руки русских Карла с остатками побежденной армии.

1709-1711 …Из воспоминаний Юста Юля, морского офицера и дипломата, датского посланника при дворе Петра Великого: «Царь не желал пользоваться титулом Величества, когда находился на судне и требовал, чтобы его в это время называли «г-н Шаутбенахт» (младший адмиральский чин). Однажды я оговорился, и царский ключник тут же поднес мне большой стакан водки. Пользуясь его медлительностью, я убежал на переднюю часть судна, затем взбежал на фокванты, где и уселся на месте их скрепления с путсельвантами. Когда об этом доложили царю, Его Величество полез за мной сам на фокванты, держа в зубах стакан , от которого я только что спасся, уселся рядом со мной, и там, где я рассчитывал найти полную безопасность, мне пришлось выпить не только этот стакан, но еще и 4 других стакана. После этого я так захмелел, что мог спуститься вниз лишь с величайшей опасностью…».
Примерно в то же время - создан «Великобританский славный монастырь» (члены — в основном иностранцы), нечто вроде филиала «Всешутейшего и всепьянейшего собора» - для иностранцев. Петр назначил себя протодьяконом. В уставе монастыря в главе о наказаниях значились устроение обеда по «Бахусову закону», а для нижних чинов — шутовская порка: «Разболокши из платья, в одной сорочке повалить его брюхом на стул и, кому прикажет президент, ударять ево рукою по гузну».

1711 Трагедией завершились пиры, ознаменованные свадьбой Царевны Анны Иоанновны с герцогом Курляндским Фридрихом Вильгельмом, Августейшим племянником короля Прусского: “…брачная жизнь Анны Иоанновны продолжалась с небольшим два месяца. В январе 1711 года она отправилась вместе с мужем в Митаву, но 9 числа, в сорока верстах от Петербурга...молодой герцог скончался. На основании некоторых известий, он умер от непомерного потребления крепких напитков, которыми так заботливо угощал его сам Петр и все петербургские сановники”
В Дрездене в 1711 г. в гостинице «Goldener Ring» излюбленное местопребывание Петра было в лакейской; он завтракал и пил с прислугой на дворе. При отъезде пытался увезти занавеси.

1715 генерал-фельдмаршал граф Борис Петрович Шереметев пишет Петру, как они праздновали рождение его сына Петра Петровича в рапорте от 27 ноября - зная, что царь с удовольствием будет это читать:
«И умысля над нами Ивашко Хмельницкий, незнамо откуду прибыв, учал нас бить и по земле волочить, что друг друга не свидели.И сперва напал на генерал-маеора Леси, видя ево безсильна, ударил ево правую ланиту и так ево ушиб, что не мог на ногах устоять. А потом генерал-маеора Шарфа изувечил без милости. Репнин хотел их сикуровать, и тот Хмельницкий воровски зделал, под ноги ударил - и на лавку не попал, а на землю упал. И я з Глебовым, видя такую силу, совокупившися, пошли на него, Хмельницкого, дескурацией и насилу от него спаслися, ибо, по щастию нашему, прилучилися дефилеи надежные. Я на утрее опамятовался на постели в сапогах без рубашки, только в одном галстухе и парике. А Глебов ретировался под стол и, пришедши в память, не знал, как и куда вытить».

1718 Поездка во Францию. Вспоминает посланный встречать царя сановник французского короля и его регента Либуа: «Царь встает рано утром, обедает в десять часов, слегка ужинает, когда хорошо пообедал, и ложится спать в девять часов; но между обедом и ужином поглощает невероятное количество анисовой водки, пива, вина , фруктов и всевозможной еды. У него всегда под рукой два-три блюда, изготовленных его поваром; он встает из-за роскошно сервированного стола, чтобы поесть у себя в комнате; приказывает варить пиво своему человеку, находя отвратительным то, которое подается ему, жалуется на все...». Наступила русская пасха… : все (русские) были мертвецки пьяны. Либуа: «Один государь держался на ногах и находился почти в обычном состоянии, хотя выходил инкогнито в восемь часов вечера, отправляясь пить к своим музыкантам, помещенным в трактире».
1718 В Париже. «В Марли он не ограничился проказами, недостойными государя. «Это место он избрал, - рассказывает один современник, - чтобы запереться со взятой им тут же любовницей, которой он доказал свою удаль в апартаментах г-жи де Ментенон». Затем он отослал ее, подарив ей два экю, и хвастался герцогу Орлеанскому своим похождением в выражениях, которые современник решается привести только по-латыни: «Dixit ei se salutavisse quemdam meretricem decies nocte in una, et, huic datis pro tanto labore tantum duobus nummis, tunc illam exctamarisse: Sane, Domine, ut vir magnifice, sed parcissime ut imperator mecum egisti». Слух об оргиях, свидетелями которых он делал королевские дворцы, достиг г-жи де Ментенон в ее глубоком уединении. Она сообщала о том племяннице: «Мне передают, что царь повсюду таскает за собой публичную женщину, к великому скандалу Версаля, Трианона и Марли». … В Фонтенбло царь принимал мало участия в охоте, но поужинал настолько плотно, что на обратном пути герцог д’Антен счел более благоразумным отказаться от его общества и пересесть в другую карету. И он оказался прав, «потому что, - передает Сен-Симон, - царь оставил в своей карете следы того, что слишком много съел и выпил».
1718 29 июля - вскоре после смерти царевича Алексея Петровича (26 июля), вероятно, забитого Петром насмерть. «В тезоименитство Его Величества (после обычного богослужения и пальбы) спущен в адмиралтействе новопостроенный корабль «Лесной»,который построен Его Величеством собственным тщанием, где изволил быть и Его Величество и прочие господа сенаторы и министры, и веселились довольно ».
В депешах от 4 и 8 июля Петр также сообщает об обеде, данном по этому случаю в Летнем дворце, о ночном празднестве и фейерверке. Спрошенный членами дипломатического корпуса относительно ношения траура, канцлер дал отрицательный ответ, потому что царевич умер, как преступник.
Примерно с того лета в обычай вошли обязательные еженедельные пьянки горожан высщего и среднего сословия в Летнем саду. Уклонявшихся наказывали штрафом в 50 рублей. В назначенный царем день над Петропавловской крепостью взвивался желтый флаг, а в пятом часу пополудни раздавались пушечные выстрелы. Дворяне, чиновники, канцеляристы, корабелы и иностранные матросы съезжались на лодках к Летнему саду. На центральной аллее их поджидала императрица с принцессами. Наиболее уважаемых гостей Екатерина потчевала из своих рук чаркой водки или стаканом вина. Откланявшись, гости спешили представиться императору. Петр сидел на любимом месте - на шкиперской площадке у фонтана за столом, уставленным бутылками со стаканами, лежащими трубками и кисетами с табаком. В 6 часов дюжие гренадеры начинали затаскивать в сад огромные бочки. Резкий дух хлебной водки, исходивший от них, проникал за сто шагов даже в поперечные аллеи. Гренадеры останавливали всех подряд и предлагали выпить за здоровье царя-батюшки. Отказаться было невозможно ни старым, ни хворым, ни женщинам. Ворота были предусмотрительно закрыты, а возле лодок стояли часовые, поэтому все пути отступления оказывались отрезанными. Покинуть сад можно было лишь с личного разрешения Петра, который давал его крайне неохотно.

В царском доме пир веселый;
Речь гостей хмельна, шумна;
И Нева пальбой тяжелой
Далеко потрясена.

А.С.Пушкин. «Пир Петра Первого»

1718 Начало ассамблей, также сопряженных с пьянством. Пить должны были и женщины. Так, дочь вице-канцлера Шафирова, крещенного еврея, отказалась на такой ассамблее от чарки водки; Петр закричал ей: «скверное еврейское отродье, я научу тебя слушаться!» И подтвердил свое восклицание двумя увесистыми пощечинами. Уклонение от и посещения ассамблей также наказывалось водкой - Берхгольц всем женщинам, пропустившим одно из танцевальных собраний, было приказано явиться в Сенат и «понести наказание, сводившееся к употреблению значительного количества водки».

1721 Обилие вина и шума на продолжительном торжестве после заключение Ништадтского мира со Швецией (1721), “не мешало гостям чувствовать скуку и тягость от обязательного веселья по наряду, даже со штрафом за уклонение (50 рублей). Семь дней, как пишет Ключевский, - “тысяча масок ходила, толкалась, пила, плясала целую неделю, и все были рады-радешеньки, когда дотянули служебное веселье до указанного срока.

1721 июль Освящении линкора «Пантелеймон-Виктория» - по свидетельству Берхгольца: «Пиршество началось, когда корабль сошел со стапеля и занял свое место на якоре. Дамы с царицей пировали в верхней каюте, а мужчины во главе с царем - в нижней. Когда Петр провозглашал тосты, на стоявшем неподалеку фрегате стреляли из пушек.
Неожиданно царь обнаружил, что не все из гостей пьют честно. Это его рассердило, и он приказал каждому выпить в своем присутствии по большому стакану венгерского. В стаканы наливали из двух бутылок (Берхгольцу показалось, что вино смешивали с водкой), и поэтому все быстро опьянели. Проследив, чтобы выпили все, Петр отправился к дамам, но перед этим приказал никого не выпускать с корабля без его разрешения.

1722 В 1722 году Петр прибыл в Москву для празднования Ништадтского мира. Специальным указом была назначена ассамблея, на которую было приказано явиться всем дамам «старше десяти лет», под угрозой «жестокого наказания». Пришло всего семьдесят.

1723 В августе 1723 года голштинец Берхгольц присутствовал на пиршестве по случаю встречи петровского ботика, которое «продолжалось с 6 часов после обеда до 4 с лишним часов утра, и так как император был расположен пить и несколько раз говорил, что тот бездельник, кто в этот день не напьется с ним пьян, то так страшно пили, как еще никогда и нигде во все пребывание наше в России».

1723 Годовщина празднования Ништадтского мира, в начале сентября 1723 года М. И. Семевский пишет: “все были обязаны подпискою явиться на это празднество. В течении восьми дней по улицам Петербурга выдвигались торжественные процессии, были самые разнообразные костюмы По свидетельству одного из участников пиров: “С этих пирушек, благодаря его высочеству (А. Д. Меншиков) и другим питухам, которые пили с замечательною энергиею и всячески старались напоить друг друга, многие сановники...редко приезжали домой здоровыми. Вино занимало сановников, танцы - развлекали дам...”

1724 На масленице 1724 г. толпа от шестидесяти до семидесяти человек, дворян, офицеров и духовенства, - в том числе царский духовник Надежинский, - горожан и простонародья - среди них матрос, идущий на руках головой вниз, отчаянно кривляясь, - сопровождала царя по улицам. Эти люди, набранные из числа самых горьких пьяниц и низких распутников, составляли настоящее братство, собиравшееся по установленным дням под названием «беспечального собора», и предававшееся оргиям, часто затягивавшимся на целые сутки. Иногда в такие собрания приглашались также дамы, и высшим сановникам, министрам, генералам, людям с весом и в летах часто приходилось принимать участие в развлечениях «собора».

1724 Саксонский посланник Лефорт 22 августа 1724 г. сообщает: «Царь уже шесть дней не выходит из своей комнаты, чувствуя себя нездоровым вследствие оргий, происходивших в Царской мызе (теперешнее Царское Село) по поводу закладки церкви, крещенной тремя тысячами бутылок вина, благодаря чему задерживается поездка в Кронштадт.

1725 В январе 1725 г. переговоры, завязавшиеся относительно заключения первого франко-русского союза, неожиданно приостановились; французский посол Кампредон, обеспокоенный, обратился к Остерману и наконец вырвал у него многозначительное признание: «В настоящее время невозможно беседовать с царем о серьезных вещах; он всецело поглощен развлечениями, заключающимися в ежедневных скитаниях из дому в дом по знатнейшим семьям столицы в сопровождении двухсот человек, музыкантов и тому подобное, распевающих на всякие лады и угощающихся едой и питьем за счет тех, кого посещают.
«В январе 1725 г. восьмидесятилетний старец из родовитой семьи, Матвей Головин, должен был по приказу царя участвовать в шествии, наряженный чертом. Он отказался. Тогда по знаку Петра на него бросились, раздели донага, нахлобучили шапку с картонными рогами и в таком виде выдержали целый час на льду, на Неве. Он схватил горячку и умер».